С 2014 года миллионы украинцев были вынуждены покинуть свои дома на востоке страны из-за боевых действий, развязанных пророссийскими боевиками и последующей оккупации частей этих областей Россией.
Россия и сейчас не перестает претендовать на эти территории, а также на новые – которые даже пока не контролирует: ее армия весной 2025 года усилила наступление.
Читатели Настоящего Времени родом с востока Украины рассказали о том, каково это внезапно понять, что нужно уезжать из дома, а потом еще много лет жить без понимания, когда сможешь вернуться, если вообще сможешь.
В первой части этого материала своими историями делятся уроженцы Луганской области. Вторая часть с рассказами жителей Донецкой области будет опубликована через неделю.
"Разруха все больше и больше, все в кучах мусора, максимально неухоженное то, что еще не развалилось"
Вячеслав (имя изменено) родом он из Луганской области, но с первого класса он учился в областном центре и проводил там много времени. В 2014 году, когда началась война, ему было 17 лет. В тот момент он заканчивал первый курс колледжа, и, как тогда казалось, на время уехал с девушкой в Киев: "Мы еще с товарищами на учебе наивные были, во что-то верили, звонили даже спрашивали, как будет с учебой, а потом наступил август, отступления украинских войск, продвижения российских, и я все понял".
Решив, что будущего в родном городе теперь нет, диплом его колледжа скоро станет "просто бумажкой", а жить среди оккупантов ему "не позволяет обостренное чувство справедливости", Вячеслав переехал в Харьков к брату.
В Луганске остались родители и большинство близких родственников. Видеться лично удавалось до 2022 года, сейчас связь с ними Вячеслав поддерживает только через мессенджеры. Он сомневается, что еще успеет когда-нибудь увидеть отца: тот пожилой человек, и здоровье вряд ли ему позволит преодолеть сложный путь на подконтрольную Украине территорию.
Вячеслав говорит, что восприятие действительности у родителей совсем не изменилось, несмотря на пропаганду, которая на оккупированных территориях, по его оценке, работает даже агрессивнее, чем в России. "Я не знаю как им это удалось, но у них сохранилось наше мышление, у нас нет запретных тем".
Родные часто жалуются на неуважительное и "беспринципное" отношение россиян к местным. "Как к скоту, это я и сам видел еще на блокпосту Станицы Луганской (поселок в Луганской области Украины – НВ), когда [еще] ездил домой", – делится своими впечатлениями Вячеслав.
После 2014 года ему несколько раз удавалось съездить в Луганск, последний раз – в конце 2021 года, перед полномасшатбным вторжением. В поездке он испытывал противоречивые чувства: "Знаете, я всегда радовался поездкам домой. Каждый раз, когда я приезжал, то от Станицы до Луганска ехал с улыбкой до ушей, домой ведь еду, а [сейчас] по городу едешь, и улыбка в обратную сторону [переворачивается]. Если подобрать максимально культурную характеристику, то я бы описал [все в городе] как “задолбанное жизнью”. Разруха все больше и больше, все в кучах мусора, максимально неухоженное то, что еще не развалилось".
Также ему запомнилось ощущение "абсолютного отсутствия безопасности", особенно когда ему встречались люди в военной форме, которые явно были в его городе чужаками: "Смешно было, когда я однажды забыл паспорт при поездке домой в 2020 году, показываю татуировку с памятником в Луганске, а вояка не знает, что это. Родители тогда по ту сторону КПП подвезли мое свидетельство о рождении и меня пустили все-таки".
Вячеслав говорит, что хочет запомнить свой город таким, каким он был до 2014 года – компактным, красивым и уютным: "У Красной площади в Луганске жила первая любовь, там мы с одноклассниками часто гуляли, играли в футбол. Лучшее место на Земле было. И сквер красивый возле университета культуры".
Он не сильно верит в возможность вернуться на родину и увидеть родителей, но одна мечта у него все-таки есть: "Папа у меня еще во что-то верит, а я реально смотрю на вещи и уже ни во что не верю. Я смирился со многими вещами и даже с тем, что болеть у меня будет всю жизнь, но где-то в глубине души верю, что когда-то вся верхушка власти в России попередохнет и новые поймут уровень беды. <...> Это еще если я доживу: шахед штука такая – раз и все (3 апреля 2024 года, во двор Вячеслава в Харькове, как он рассказал, уже прилетал дрон-камикадзе). Я бы вернулся, чтобы поступить на службу в Национальную полицию Украины и пересажать всех, кого вспомню, из поддерживающих оккупацию".
Вячеслав не согласен с обвинениями в адрес жителей востока Украины, якобы спровоцировавших войну. "Если хотят напасть – нападут. Не под предлогом языка, так под другим. А некоторые этого так и не поняли", – добавляет он.
Его поддерживает мысль о том, что именно переезд в Харьков помог встретить самых близких. Там он познакомился с будущей женой. А еще взял из приюта собаку, а позже кота, от которого отказались хозяева: "Судьба у нас с ними такая. Значит, моя задача была помочь этим бубликам".
"Места, которое я называл домом, больше нет"
Дмитрий сейчас живет в Финляндии. До переезда туда в марте 2022 года он жил с родителями в Рубежном – промышленном городе в Луганской области.
В день его отъезда бои между украинскими и российскими войсками уже шли в черте города. То, что вообще удалось выехать, Дмитрий до сих пор считает чудом. Ждал до последнего он вынужденно: под его опекой были родственники с инвалидностью, которых он не мог оставить в городе одних, а убедить их уехать не получалось.
Предчувствуя скорое наступление российской армии и помня события 2014 года, Дмитрий заранее спрятал свой автомобиль в отдаленном районе города. Теперь, когда ситуация стала критической и родственники согласились уехать, ехать за ними на машине пришлось через горящий город: "Прилеты были повсюду. Разорванные люди, прохожие которые при виде машины просили увезти их, разрушенные дома, пожары – все это я повстречал на своем пути к семье, под непрекращающийся огонь".
Забрав родных, Дмитрий выехал на объездную дорогу, но путь им там преградили два танка. Семья боялась, что по ним откроют огонь, но этого не случилось. Маршрут пришлось изменить: "Подъезжая к железнодорожному переезду, я понял, что впереди мины, но времени думать не было, я знал, что дорогу простреливают: на обочинах были расстрелянные машины. Все произошло за секунду, одну мину я объехал, но тут же наехал на вторую". К счастью, мина не разорвалась.
Семье удалось выехать в Северодонецк, затем в Лисичанск, потом – в Днепр. На первые дни их приютили в местной церкви: "Никогда в жизни так не радовался приему душа. Казалось бы, такая элементарная и простая вещь, но я расплылся в улыбке". Еще пару месяцев они пожили в Кировоградской области Украины, но затем приняли решение перебраться в Финляндию.
Дмитрий говорит, что тогда еще надеялся на возвращение, но понимал – город практически уничтожен.
Несмотря на то, что Рубежное уже был на короткое время оккупирован Россией весной и летом 2014 года, Дмитрий не верил в полномасштабную войну в начале 2022 года. Утром 24 февраля 2022 года он был на работе, когда услышал взрывы. Сначала подумал, что что-то произошло на заводе, где производили тротил. "Я подошел к сторожу, а он сказал, что на нас Россия напала. Я был в ступоре, не мог поверить, что в современном мире это возможно. Но теперь меня мало чем можно удивить", – признается Дмитрий.
Последние полтора года Дмитрий не поддерживает связь ни с кем из прошлого окружения – говорит, что у него диагностировано биполярное расстройство и хроническая депрессия. Общение он ограничил, чтобы не усугублять состояние.
За последнее время мысль вернуться домой не возникала у него ни разу: "Ехать в оккупацию, улыбаться русским солдатам после того, что они сотворили с моей землей, с моими товарищами, ребятами, с которыми я учился? Этому нет оправданий".
Как и другие наши герои, Дмитрий говорит, что его родной город больше не то место, которое он называл домом: "Сейчас от моего колледжа ничего не осталось, одни руины, груды камней. Но раньше это было одно из моих любимых мест, много воспоминаний связано с ним: первая любовь, знакомства, студенческая жизнь. Рядом парк и сквер. Увидев фото этих мест сейчас, я понял, что даже при возможности вернуться – я не хочу все это видеть. Это больше не то место, которое я называл своим домом. Этого места больше нет".
В возвращение своего города под контроль Украины Дмитрий уже не верит: "Как бы грустно это ни звучало, но мне кажется, что Россия там навсегда. Я не верю, что Путин откажется от территорий".
"С каждой падающей звездой я загадывала желание вернуться домой"
Ксения (имя изменено) рассказывает, что переехала из Луганска вместе с родителями, когда ей было 10 лет. Она вспоминает, что семья уезжала летом 2014 года, они надеялись, что через пару недель смогут вернуться, поэтому взяли с собой только немного вещей и поехали на море, в Бердянск.
Через две недели стало ясно, что возвращаться некуда, тогда семья поехала в Харьков, а потом перебралась в Киев, где мама Ксении получила работу.
Ксения помнит, что им как переселенцам было сложно устроиться в школу, с поиском квартиры в аренду тоже были сложности. Первый год на новом месте она провела в постоянном ожидании: "С каждой падающей звездой я загадывала желание вернуться домой". Потом в семье просто перестали говорить о возвращении, самой Ксении понадобилось еще несколько лет, чтобы смириться с это ситуацией.
До пандемии коронавируса девушка ездила в Луганск раз в год – к бабушке и дедушке. Но за последние семь лет вживую они не виделись ни разу, общаются только по телефону и каждый их разговор заканчивается словами: "если хватит здоровья – доживем и увидимся".
Сейчас Ксения живет и учится в Польше, занимается дизайном, но признается, что для нее больше нигде нет дома.
Она не уверена, что Луганск когда-нибудь вернется под контроль Украины: "слишком много социальных проблем нужно учесть, интегрировать население правильно". Но это не мешает ей просто надеяться, что однажды она все-таки сможет свободно видеться с родственниками: "Очень больно видеть, как вокруг все сошли с ума. Мне жаль тех, кто находится в этом и вынужден молчать. Я знаю, что всему есть конец – и этому тоже. Это меня и поддерживает".
